Автор: Abyssal1 (aleph_abyssal.livejournal.com)
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Оптимус Прайм, Гирс, Персептор, Проул.
читать дальшеПорой, вопреки всем радостным волнениям и приключениям, которые сулила солдату избранной Праймусом армии автоботов жизнь в Арке, вопреки возможности находиться в центре всего и быть одной из шестерёнок активности мехов на Земле, давали о себе знать и недостатки. Одним из них был риск получить наряд в караул в один из наиболее важных дней за всю историю Кибертрона.
Не то, чтобы возложенные на него обязанности были пустячными - предатель Персептор был Заключенным Номер Один, и сторожить его считалось ответственным заданием для любого из солдат – но Гирс все равно сожалел о том, что не сможет присутствовать на настоящей Церемонии Заключения Праймом Уз искр.
Несмотря на дурной характер, Гирс не был чужд сентиментальности. За всю свою жизнь он не встречал ни одного бота, с которым хотел бы связать искры, но он все равно понимал это чувство, находя удовольствие в заключении Уз другими. Та небольшая часть Гирса, которую не затронула горечь долгой войны, радовалась при мысли о том, что два (или три, ведь случалось и такое) меха могут выбрать друг друга, возвысив себя над остальными. Что за признание идентичности друг с другом!
Джаз и Проул. Что тогда была за ночь. Не так давно Гирс лично наблюдал, как Прайм с подобающей случаю властностью руководил церемонией, давая двум мехам разрешение на то, чтобы стать одним. Так это было во времена Всеискры, так тому и быть до скончания дней.
Проул был необычно взволнован, его броня вибрировала в рваном ритме. Но Джаз запел на высоком автоботе, сложнейшем и прекраснейшем из всех языков, песню Заключения Уз, и Проул заметно расслабился. У них все будет хорошо. Больше они никогда не будут одиноки.
Гирса тогда захватил резонанс летящих ввысь нот, печальное признание в преклонении перед другим. Даже несколько приглашенных людей смочили оптику. Человеческая девушка, Карли, прошептала: «Да я сама вышла бы за него!».
Гирс гадал: какую Песнь споет Мираж. Что-нибудь степенное и приличествующее случаю, возможно, «Мольба, обращенная к тебе» или нечто в этом роде, из тех песен, которые мог бы спеть Старейшина или Понтифик. В Церемонии Заключения Праймом Уз не могло быть места ничему необычному или спорному, например, воинственным гимнам или пронзительным напевам инсектиконов, лишь непоколебимой Традиции.
Гирс прожил достаточно долго, чтобы помнить не только заключение Новой Праймом Уз искр с Солдатом Бога Параселеной, но и Церемонию Немезиды Прайма и Ультры Магнуса. Однако это были всего-навсего вехи их истории. Сегодняшнее Заключение Уз было особенным. Говорили, будто после Новы Прайма автоботы едва ли не потеряли Матрицу Лидерства. Лишь Оптимусу Прайму удалось отвести их расу от края пропасти.
После Песни будет Пауза, в теперешние дни уже исключительно номинальная, однако имевшая некогда особое значение: дать Старейшинам время на то, чтобы обговорить правомерность заключения союза. Нынче, во времена войны, автоботы имели право самостоятельно выбирать партнера, и в перерыве мехи просто общались, пили энергон и, по меткому выражению Джаза, злословили.
Церемония была проблеском света в темные времена, когда погибли столь многие. Заключения Уз стали редкими – мехи не хотели вступать в союз, боясь потерять свою вторую половину, чаще предпочитая короткие слияния искросекса.
Гирс хорошо провел время на Церемонии Проула и Джаза: никто не злословил, энергон был сладким и необычно обильным для затянувшихся времен жесткой экономии. Но он провел бы время еще лучше, не доведись ему столкнуться со Старскримом.
Пауза едва началась, а автоботы уже разбились на группки, ни в одну из которых Гирс не попал. Даже Хаунд, всегда выручавший в неловких ситуациях, робко крутился возле Миража, которого Гирс недолюбливал. Не то, чтобы он вообще любил кого-нибудь, но худшая часть подобных дружеских собраний заключалась в том, что на них как раз и приходилось быть дружелюбным. Гирс ненавидел то, что статус меха зависел от того, с кем тот общается, и в итоге он оказался в углу с тем, чьего общества точно также избегали все остальные.
Старскрим. Гирсу не нравился подобный расклад.
- Вижу, ты непопулярен среди собственных товарищей, - фыркнул предатель-десептикон.
- То же самое могу сказать о тебе, - огрызнулся Гирс. – К тому же, я не ожидал увидеть тебя на Церемонии. Ты разве не должен сидеть за решеткой.
- Мне позволили удовлетворить мое научное любопытство, - прошипел Старскрим.
«Десептиконское любопытство,» хотел поправить Гирс. Но это чувство было не чуждо и ему.
- Вы, десептиконы, связываете искры?
Старскрим лишь криво улыбнулся, а затем неожиданно добавил:
- Зачем утруждать себя глупой церемонией, если всем и так известно, что ты и твой партнер вместе?
Пренебрежение одной из важнейших традиций автоботов еще больше разозлило и так разраженного с начала вечера Гирса.
- Заключение Уз не для всех, автомат ты бесчувственный! – раскричался Гирс, проливая на пол энергон. – Заключение Уз – это проявление максимального уважения между двумя мехами. Каждый может заниматься искросексом, но признать другое живое существо частью себя… нет большей чести для автобота!
Он рассчитывал услышать в ответ еще одно лживое утверждение о бессмысленности автоботских традиций, но вместо этого предатель лишь взглянул туда, где Джаз и Проул стояли рядом с Праймом, и его оптика задумчиво сощурилась. Джаз был оживлен и счастлив. Степенный обычно Проул обнял соузника за талию, на благородном лице застыло выражение признания и благодарности.
- Честь…
- Разумеется, десептикону не понять этого, - продолжил Гирс, пьяный и неспособный остановиться. – С этой вашей отвратительной привычкой, - автобот скривился. - Делиться массой. Заниматься телосексом.
- Уверен, и среди автоботов есть прецеденты разделения массы.
Остатки трезвых процессоров подсказывали Гирсу, что он слышит предостережение в словах Старскрима.
- Конечно, с кибертронскими шлюхами, что собираются у канала в Тупике. Да и то, если удастся найти кого-нибудь настолько испорченного. Уважающий себя автобот никогда не попросит партнера о подобном. Ты отвратителен. Как ты только мог подумать о таком.
Старскрим оставил его в покое, и Гирс напился, пытался подраться с Блурром, а наутро проснулся в медицинском отсеке с разбитой оптикой и потрескавшейся наплечной броней.
Его дальнейшие размышления были прерваны скрипом дверных петель.
- Кто здесь? – встрепенулся он.
Пригнувшись, чтобы не зацепить антеннами притолоку в камеру шагнул Прайм. Гирс постарался не пялиться на него открыто. Он не общался с Оптимусом Праймом до своего прибытия в Арк, но даже после многих сражений плечом к плечу с ним Гирс продолжал стесняться в присутствии легендарного автобота. Слухи не могли в полной мере передать то, чем был Прайм – огромный, покрытый шрамами воин. В нем не было ничего привлекательного физически, ничего красивого и эстетически приятного для оптики. Все в лидере автоботов предполагало сдержанную жестокость и грубую функциональность созданного для войны меха. Его тело было иссечено шрапнелью, опалено огнем, носило отметины пыток и битв.
Старейшины автоботов выбрали Прайма для того, чтобы тот стал равным соперником для Мегатрона, последним вздохом и символом сопротивления их расы. Тогда их интересовало лишь то, чтобы линия Праймов не прервалась. Старейшини знали, что десептиконы вот-вот сотрут автоботов в пыль, и они стремились оставить о себе последнее ужасное напоминание.
Они никогда не рассчитывали на то, что Оптимус победит.
И сейчас Прайм готовился совершить еще один шаг на пути восстановления их великих традиций. Что делало еще более неожиданным его присутствие тут.
- Прайм, сэр… Я думал, Вы заключаете Узы искр.
- А я думал, что ты сторожишь пленника, а не витаешь в облаках.
Гирс задрожал. Прайм никогда не сделал бы ему больно, но его порицание было достаточным поводом для страха. Лишь мысль о том, что вся эта грубая мощь может обратиться против него…
- Простите, сэр… Мне кажется, что он самостоятельно погрузился в стаз… Я так думаю.
- Оставь нас.
Гирс покинул камеру, задержавшись у переходного шлюза, неуверенный в том, насколько далеко ему следует уйти, выполняя приказ Прайма.
Сквозь прутья Прайм глядел на лежащий на полу цельный торус.
- Если не удастся тебя расшевелить, мне придется отправить тебя в одну из нуждающихся в аппаратах МРТ больниц.
Торус молчал. Но Прайм знал, что Персептор слышит его – мех не стал бы отключать свое сознание полностью.
- Ты учил Спайка десептикону, ведь так?
Автоботы прочесывали радиочастоты, разыскивая Прайма, посылая ему запросы. Он слышал, как на заднем плане Айронхайд шептал: «Проклятье, это не то событие, на которое пристойно опаздывать».
Медленно он обошел пещеру по кругу.
- Скажи мне, зачем человеческому мальчику знать различия между значением слова «любовь» на трех разных языках?
- Эм, Прайм, - от двери подал голос Гирс. – Тут спрашивают, не здесь ли Вы…
- Не говори, что я тут, или будешь сторожить эту камеру до конца декады, - проскрипел в ответ Прайм.
Должно быть, именно этого ждал Персептор. С треском ядерной энергии торус разломился, жидкий протометалл сместился, образуя слои и мозаики метаскелета, масса заполнила пустоты, и Персептор предстал в антропоформе. Его голова сложилась последней – бледный лик альфы и прочный шлем из темно-серого металла.
- Не думал, что ты зайдешь так далеко, Оптимус. Пропустить собственную Церемонию Уз лишь для того, чтобы допросить меня. Возможно, я недооценил тебя.
Прайм не мог определить, был ли в голосе Персептора сарказм. Ученый владел земным языком гораздо лучше большинства ботов.
- Ты говорил, что хочешь, чтобы я понял нечто. То, что заслуживаю узнать после церемонии.
Персептор пожал плечами.
- Тогда поговорим о любви. Ты любил Старскрима. На записи…
- Мираж и его слежка. Этот заносчивый голубой бот настолько амбициозен, что при необходимости найдет слабость в каждом из нас.
Персептор с презрением покачал головой, забыв на время, что принадлежит к той же касте, что и Мираж, и порой бывает так же высокомерен.
- Старскрим всегда был угрозой для его цели заключить Узы искр с Праймом, с Матрицей.
- Зачем ему опасаться Стара? Тогда я еще никого не выбрал, к тому же Старскрим – десептикон…
Персептор бросился на прутья решетки, металл застонал от напряжения:
- Да, Старскрим – десептикон! И ты относился к нему как к одному из них! Заставил его делить с тобой массу, хотя он знал, что для нас это непристойно и позорно. Ты требовал от него искросекса, но ни разу даже не задумался о том, что, возможно, он прежде хотел заключить Узы искр?
- Но они не заключают Уз. Он не понял бы…
- Он понимал. Он понимал уважение. Он понимал, что однажды он был Лидером, которого боялись и за которым следовали, так же, как понимал и то, насколько низко он пал тут. Даже не любовник Прайма, но раб и военный трофей.
Вспомнился страдальческий вопль Старскрима: «У вас я узнал бесчестье, став пленников и шлюхой Прайма». Прайм прижал ко лбу ладонь, и запрос «Где же ты, Прайм, все ждут» был невыносимо громок в радиоэфире. Он не хотел знать ничего, ведь полученные ответы будут подобны ключу, отпирающему затвор, но занесенную для удара дубину уже невозможно было остановить.
Персептор прижался щекой к прутьям, его лицо оказалось совсем близко от Прайма.
- Несмотря на это, - добавил он тихо. – Он продолжал надеяться, что ты нарушишь обычай. Возможно, даже предложишь ему связать искры.
- Заключить Узы? – проскрипел Прайм. Все это не имело смысла. Для Прайма Старскрим был подобен краткому счастью на пороге отчаянья – нечто, что можно было познать только мельком, ведь его поглотит зияющая пустота, распростёршаяся до и после мимолетного мига радости. Он никогда и думать не смел о постоянстве, боясь заглянуть в будущее, сулившее лишь смерть всех надежд.
- Я знал, что подобная надежда глупа, - Персептор безрадостно рассмеялся, - Я пытался втолковать ему, что у вас не будет так, как у Проула с Джазом, ведь он видел только этих двоих. Но он не знал нашей культуры, не знал, что Заключение Праймом Уз – это политический манифест, лишенный любви акт. Амбиции Страскрима часто ослепляют его, и он отказывается верить в то, что нечто невозможно. И эта его вера заразительна. Теперь я понимаю, почему он лидер, почему десептиконы следуют за ним, почему Мегатрон все еще терпит его в ранге Вице-Командира.
Помолчав, Персептор продолжил:
- Я говорил «Я помогу, ведь я ++люблю++ тебя». Любовь в понимании автоботов, верность друга и товарища. Я объяснял ему, что, разделив искру с Праймом, он получит полномочия едва ли не равные власти самого Прайма, и многие могут не принять этого… но есть и те, кто поддержит такой союз, ведь наша планета гниет и разваливается, и если мы не изменимся, то погибнем. О, Старскрим был непоколебим, его ничто бы не остановило.
Персептор притушил радужки оптики, тяжело вздохнул.
- Стар мечтал о несбыточном. Он любил тебя, этот глупый мех. Но что знает о любви Прайм? Тебя создали только для того, чтобы сражаться и убивать. Я видел к чему все идет, еще в тот день, когда ты объявил, что выбрал Миража. Я знал, что это сломило его. Ты должен был видеть его лицо, Прайм, когда он узнал об этом. Когда Старскрим ушел с тобой на карниз часового, я знал, что он не вернется.
Прайм цеплялся за прутья решетки, лишь силой воли заставляя себя стоять прямо:
- Он никогда не говорил мне…
Неужели? А может, Старскрим говорил постоянно, но Прайм не слышал, или слышал лишь то, что хотел?
Персептор кинул на Прайма косой взгляд:
- Считай меня глупцом, но я едва ли не всерьез боялся, что он погибнет тут. Я знаю, что многие хотели от него избавиться.
- Прайм, - позвал от двери Гирс. – Они идут сюда. Проул выглядит вздрюченным.
Чувствуя, как от ужаса кружится голова, Прайм вспомнил карниз часового: как Старскрим не хотел делить массу, и Прайм взял его все равно, ведь он гораздо больше и борьба бессмысленна.
Не смей противиться мне.
Ты изнасиловал его, Прайм, пообещал себя другому, но взял его, чувствуя на то полное право, ведь он – твоя собственность, военный трофей. Он вспомнил оптику Старскрима, переполненную болью и осознанием того, что его предали.
Он вспомнил заляпанную серебром броню искателя, его дрожащие руки, набирающие горсти песка, попытки стереть потеки и то, как смотрели на Старскрима пришедшие убить его мехи. И что мог подумать Старскрим? Что каждый из автоботов знал, что сделал Прайм, но каждый винил в этом его?
Прайм помнил и собственные слова, безжалостно жестокие в свете нового знания: «Зачем тебе хотелось большего?»
- Что я наделал? – прошептал он.
- Обрек его на верную смерть. Мех в таком состоянии не может самостоятельно синтезировать энергон. Скорее всего, он умрет от голода в пустыне, или вернется к своим, а мы все прекрасно знаем, как поступают с предателями.
Персептор присел, облокотившись о стену пещеры. Застывшее лицо ученого не отражало эмоций, лишь плечи были напряжены как провода под высоковольтным током.
- А сейчас можешь Заключить Узы с Миражом. Надеюсь, то, что я тебе рассказал, будет преследовать тебя до конца дней.
В переходном шлюзе появился Проул, чью наполированную до блеска броню украшали золотые шевроны – знак его статуса Вице-Командира Прайма.
- Прайм, все готово.
Секунду Прайм стоял неподвижно, затем разжал стиснувшие решетку пальцы. Время начать Церемонию Заключения Уз искр, гашения искры.
Взгляд Персептора следовал за ним до последнего мига.
+++
Примечания переводчика. Линия Праймов в хэд-каноне этой истории: Праймон Бог-Прайм, Прима Императрица, Альфа Прайм, Немезида Прайм, Нова Прайм, Оптимус Прайм.
Возможно, между Альфой и Немезидой было еще несколько Праймов, но автор об этом прямо не говорит. История только указывает на то, что наследник Альфы Прайма был первым из Темных Праймов, заставивших кибертронцев усомниться в избранности Бога-Правителя и ввергнувших планету в гражданскую войну. Последним Темным Праймом был жестокий Нова Прайм, так и не оставивший после себя прямых наследников.