Оставлю-ка я это пока здесь, до того момента, когда наберусь храбрости выползти из темного угла и запостить перевод в одной из трансформерских коммун.
Истолкование мира
читать дальшеДовольно давно на дайри были переведены первые две главы этого фика (skein.diary.ru/p53500513.htm). Перевод закончен не был, а ссылка на сам текст в данный момент битая. Возможно, переводчик утратил к данной работе интерес или не может заниматься ею по каким-либо другим причинам. Тем не менее я посчитала возможным позаимствовать из тех начальных глав русский вариант названия, так как он, на мой взгляд, наиболее точно отображает английский заголовок фик.
Я отдаю пальму первенства предыдущему переводчику и полностью признаю его право на русский вариант названия. Какие-либо совпадения с моим текстом и тем переводом безусловно случайны.
Коротко говоря: публикуя свой перевод, я ни в коем случае не хотела обидеть, пусть и ненамеренно, предыдущего переводчика или претендовать на его лавры. Автор: Abyssal1 (
aleph_abyssal.livejournal.com)
Вселенная: AU от G1 и IDW
Краткое содержание (от автора): Оптимус/Старскрим AU. Испытывая необъяснимое влечение к вчерашнему пленнику Старскриму, Оптимусу Прайму придется преодолеть запреты культуры автоботов и собственное прошлое прежде, чем спасти свою умирающую планету.
Краткое содержание (от переводчика): Попытка оценить вражду десептиконов и автоботов не только с позиции "хорошие-плохие", но и через призму множества культурных, психологических и даже языковых различий между сторонами противостояния. Попытка реконструировать историю, политический строй и религиозные верования Кибертрона.
А если совсем коротко: история отношений того, кого считают живым богом, и циничного еретика-ученого.
Часть 1
Эпиграф (от переводчика)
Любимых убивают все,
Пусть знают все о том:
Один - метнет кинжальный взгляд,
Другой - пронзит словцом,
Трус - поцелуем впрыснет яд,
Смельчак - сразит клинком.
Оскар Уайльд «Баллада тюрьмы Редингтон»
Один: Открытие
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Оптимус Прайм, Проул, Мираж, Уилджек.
читать дальшеВ конце концов, ему рассказал Проул, другие просто не посмели. И даже Проул не сказал, а прошептал на высоком автоботе – древнем языке поэтов и воров, и исповедей предателей.
- Прайм, ты должен его убить. Отведи его на станцию прослушки. Он не заподозрит ничего. Никто ничего не увидит.
Нет. Но все ждали чего-то. Каждый из них, начиная от воинов-автоботов, которых странные развилки на путях войны завели столь далеко от дома, до тех, кто остался на Кибертроне, надеясь собрать рассыпавшиеся осколки цивилизации. Все до единого.
Если Прайм успокаивался, он достигал глубинных коммуникаций, доступных ему как кибертронцу и лидеру, чувствуя беспокойство, непрекращающийся шёпот в электромагнитном эфире. Нечто зрело в рядах бойцов, угрожая вылиться в мятеж. Нечто, о чем не говорили вслух, но что неизменно присутствовало в каждом беглом взгляде и каждой короткой вспышке искросекса.
Все чаще из киберментального течения просачивались слова. Иногда это были «перемена» и «десептикон», иногда – «Прайм» и «позор».
Теперь его окружение не пыталось скрыть подозрение и страх: понимание того, что плелся заговор, нити которого вели к Старскриму.
Поначалу за подобные слова Прайм едва ли не отвесил Проулу затрещину. От ярости, столь чуждой и органической в механическом теле, его трясла дрожь.
- Я не убью его, Проул, он слишком важен для нас.
- Для нас? Для тебя, Прайм.
Проул оставил Прайма в одиночестве.
Он был один потому, что отдал себя Старскриму, надеясь получить в ответ слишком многое. Окружение Прайма могло понять острую жажду физического наслаждения. Они могли простить, глядя на покрытое боевыми шрамами тело Прайма – грустное свидетельство жизни, полной самоограничений.
Но они никогда не смогли бы простить то, что последовало после.
Потерянный, Прайм бродил по залам Арка, делая вид, что проверяет готовность бойцов и их вооружение, но втайне надеясь найти его. Однако он оставался неуловимым.
Приход ночи сулил атавистическую боль циркадианного ритма. Лежа на койке, Прайм ждал Старскрима, но тот не приходил, и Телетраан Один шептала голосом, полным тефлона: «Сегодня ночью он у Персептора».
- О чем они говорят? – спрашивал Прайм, удивляясь, от чего так болит в груди. Казалось, что собственный экзоскелет слишком мал для него. Сочленения ломило так, будто они были растянуты до предела возможного.
«Не могу сказать точно – Персептор поставил звуковую защиту в своей каюте.» продолжал нашептывать компьютер. «Но я расшифровала три строчки песни: Мой цикл повторяет твое имя. По старой традиции её поют перед заключением Уз искр, когда двое решают…»
- Стоп, - прерывал Прайм. - Довольно.